— Но лишь для того, чтобы оказать вам услугу.

Она позволила себе опуститься .в свободное кресло и поспешила оправить юбку на коленях, привлекших внимание Лоувела. Я продолжил:

— Ну вот мы и договорились. Теперь подробности. Какую роль мы должны играть?

Он с облегчением вздохнул и приступил к изложению своего плана.

— Вот... Я оптовый торговец фетровыми шляпами... Я, скажу Мэри, что вы родственник моего высокого начальства из Министерства коммерции в Вашингтоне и что вы сможете устроить мне очень выгодную торговую сделку. Вам совсем не нужно будет входить в детали. Чем загадочней вы будете, тем лучше.

Он продолжал разъяснять мне, в чем состоит его коммерция. Флосси слушала его с большим вниманием, и я решил, что ей можно довериться полностью. Эта история со шляпами меня достаточно утомила. Он закончил, встал и посмотрел на часы.

— Простите, у меня назначено свидание, и я несколько опаздываю. Чтобы доехать туда мне необходимо время, хотя это и очень простой путь. Я вам сейчас объясню, как добраться до моего дома. Как только вы проедете Асбюри-парк, свернете на Ветел, а там спросите Хобби-Хауз. Его все знают.

Флосси встала, чтобы проводить его. Около двери он остановился и повернулся в мою сторону.

— Совсем забыл,— сказал он, не глядя на меня.— Если вам удастся это мероприятие и Роза сознается, вы можете предложить ей уладить все это дело. Вы понимаете, ведь это старые друзья и я совсем не жажду отправить их в тюрьму. Если вам удастся получить доказательства ее вины, предложите ей полюбовное соглашение... Скажите, что я не стану подавать на них жалобу в обмен на их долю собственности Хобби-Хауз.

И, не дожидаясь ответа, он исчез в сопровождении Флосси.

Я немного постоял в нерешительности, ожидая его возвращения, но потом, решив, что он, конечно, не вернется, отправился завтракать.

 Глава 2

Дождь лил не переставая. Быстро темнело. За Асбюри-парк я вынужден был включить фары.

Правая сторона узкой дороги, ведущей на Ветел, была сплошь усажена цветущими яблонями. Слева тянулись пески, изредка украшенные кустарником и простирающиеся до самого океана, который в настоящий момент сливался на горизонте с темным небом.

Пристроившись на сидении рядом со мной, поджав под себя ноги, Флосси не переставала вздыхать.

— Для одного уик-энда это еще куда ни шло! — проговорила она.

Я бросил на нее взгляд. Она вовсе не была уж так расстроена, как хотела представить. Правда, ее лицо выражало недовольство, но глаза не переставали смеяться.

— Что это тебя так забавляет? — спросил я.

Она бросила на меня возмущенный взгляд, очень недовольная тем, что ее раскусили. Потом честно призналась:

— Это все Джемс. Он ведь не будет спать эти две ночи, зная, что я вместе с вами.

Я с трудом удержался от приступа смеха. Джемс Арнакл был моим помощником. Когда Флосси приступила к своим секретарским обязанностям в моем «Детективном агентстве», влечение, которое они почувствовали друг к другу, по моему мнению, должно было привести их попросту к супружеству. Но тут случилось это дело в Лос-Анджелесе, когда Джемс вообразил и, может, не без основания, что Флосси вынуждена была заплатить собственной особой, чтобы выйти из опасного положения. Джемс не был человеком широких взглядов и, увы, после этой истории отдалился от Флосси.

Флосси, казалось, не слишком страдала, хотя было очень трудно сказать с уверенностью, что она думала на самом деле.

Что касается Джемса, то не было никакого сомнения в том, что его сердце было отдано красивой секретарше. Но у него были свои принципы.

Флосси пожала плечами и, протянув руку, включила радио. До самого Ветела мы ехали под звуки джаза, и от музыки, такой веселой и громкой, казалось, даже машина бежала веселей.

Ветел был городком, каких много в Нью-Джерси. Около пятидесяти домов, окружающих храм и магазин, в котором продавалось все что угодно.

Я остановил машину на площади и вышел, чтобы спросить дорогу на Хобби-Хауз. Получив более или менее вразумительный ответ, я сел за руль и продолжал наш путь.

Нужно было ехать по главной дороге. Это все, что я смог узнать. По словам торговца, на дороге имелся указатель с названием поместья.

Ночь наступила окончательно и было темно, как в печи. Дождь не прекращался. Теперь я перестал замечать движение дворников на стеклах машины.

Мы проехали три или четыре мили, когда в свете фар появилась деревянная доска с надписью: 

Я резко затормозил, чтобы свернуть на указанную дорогу, и через, несколько метров машина уткнулась в металлическую решетку, выкрашенную почему-то в красный цвет. Я подал сигнал клаксоном и стал ждать.

Прошла минута до того, как молодая женщина, закутанная в большой плащ, открыла ворота. Теперь дорога была свободной. Женщина подошла к машине. Я опустил стекло.

— Миссис Лоувел?

На меня смотрела молодая девушка с приятным лицом и великолепными глазами.

— Нет,— ответила она со смехом.

— Миссис Дулич?

Я снова попал пальцем в небо.

— Нет,— ответила она.— Я Полли Асланд, дочь сторожа.

Лоувел совсем позабыл сказать мне про нее.

— А вы мистер Ларм? — продолжала она.— Вас ждут на вилле. Продолжайте ехать прямо до виллы.

Я поблагодарил ее и поехал на первой скорости. По обе стороны дороги зеленели лужайки с клумбами цветущих роз. Это зрелище ласкало глаз.

— Мне бы очень хотелось иметь такое поместье,— задумчиво сказала Флосси.

Через сотню метров от ворот свет фар выхватил из темноты силуэт дома. Это была довольно старинная кирпичная постройка, неожиданного, но весьма современного стиля. Окна, вероятно, были расширены значительно позднее. В. нижнем этаже горел свет. Я подал сигнал, взял шляпу и вышел из машины.

Несколько ступенек вели к парадной двери, обрамленной двумя бетонными колоннами, увитыми зелеными вьющимися растениями.

«Дверь отворилась в тот момент, когда я поставил ногу на последнюю ступеньку.

На этот раз я воздержался от того, чтобы наугад бросаться именами. Женщина, стоявшая на пороге, была довольно красива — светловолосая, небольшого роста, хрупкая. На ней было черное платье с короткими рукавами и квадратным вырезом на упругой груди.

— Питер Ларм. Я подошел к ней и представился:

Еле уловимая тень беспокойства промелькнула на ее лице. Она все же вынудила себя улыбнуться и посторонилась, чтобы дать мне пройти.

— А я миссис Лоувел. Мой муж предупредил меня...

Вдруг она спохватилась и вытянула шею в сторону машины.

— Но вы должны были приехать со своей женой?

— Она здесь, в машине,— Я сделал знак и позвал: — Флосси... ты можешь выйти.

Моя секретарша вылезла из машины и подбежала ко мне со словами:

— Вот и я, дорогой!

До сего момента я совсем и не думал о том, что в течение двух дней она с видимым удовольствием будет называть меня «дорогой». Если после этого я сохраню хоть немного своего авторитета, это будет большой удачей.

Они пожали друг другу руки. Флосси расплылась в улыбке, тогда как миссис Лоувел с трудом выдавила ответную полуулыбку.

Я вернулся к машине, забрал чемоданы и бросил наш багаж в вестибюле. Потом, вытирая мокрое от дождя лицо, я спросил:

— Мистер Лоувел еще не приехал? Он не знал, в котором часу ему удастся выехать из Нью-Йорка, и потому просил нас поехать, не дожидаясь его...

Мэри Лоувел с любопытством разглядывала Флосси. Когда я закончил свою фразу, она почему-то вздрогнула и ответила очень быстро, снова принудив себя улыбнуться:

— Он не приедет сегодня вечером. Он звонил минут десять тому назад. Они с Виктором приедут лишь завтра утром.

В глубине просторного вестибюля поднималась деревянная, хорошо натертая лестница. Машинально подняв, глаза, я заметил совершенно потрясающую женщину. Без особого труда я догадался, что то была никто иная, как Роза Дулич. Честное слово, работа, которой наградил меня Роберт Лоувел, начинала мне нравиться..